Лоринг - Страница 12

Отстойник днем выглядел еще хуже, чем в глухую полночь. Сейчас были видны все его изъяны, провалы обрушившихся стен, дыры пустующих окон. Играющие на улице дети зыркали по сторонам, как крысята. Они с младых ногтей знают, кому лучше не попадаться на глаза.

Лавка Патрика находилась в двухэтажном доме. Первый этаж был отдан под магазин, где есть всё. Второй — сдан банде Полосатого, начинающего разбойника, который грозился сместить Маркиза. Эти ребята не только спали под одной крышей с Патриком, но и защищали его в счет проживания. Сам же старик занимал чердак, где обустроился с королевским шиком, если верить сплетням шлюх из «Звонких серебряных бубенчиков». Я у него в гостях никогда не бывал, наше общение не выходило за рамки делового, хоть мы могли приличия ради поддержать беседу на отвлеченные темы. Он знал, зачем нужен мне, а я — для чего понадобился ему.

Иссохшаяся дверь была пронизана трещинами, как старческое лицо — морщинами. Я постучал и принялся ждать, пока мне откроют. Отойдя к перилам, окружающим крыльцо, я облокотился на них, наблюдая за желтыми листьями, кружащими по лысой земле. Деревьев в нашем городе нет, как и в любом другом, где зимы вынуждают топить камины. Но здесь, на границе города, недалеко от леса, временами ветер приносит запах хвои или вот такой подарок в виде пучка сухих листьев.

Обернувшись на скрип двери, я увидел хмурую рожу какого-то бандюка. Наверное, один из шавок Полосатого. Он осмотрел меня с ног до головы и скрылся в доме, а спустя несколько секунд на крыльцо вышел Патрик. На него было больно смотреть. Старик выглядел таким сухим, что возникала мысль, не переломит ли его порыв ветра.

— Арчибальд! Какой неожиданный визит!

У меня свело зубы. Патрик единственный, кто называл меня полным именем, и я готов поспорить, что исключительно ради того, чтобы наблюдать мою кислую мину всякий раз при встрече.

— Почему неожиданный? — заинтересовался я его словами. — Ты же сам меня искал.

Старый проныра немного смутился, что по сути было только игрой его живой мимики.

— Искал, но мне сказали, что ты уехал из города. Я не ждал твоего возвращения так скоро.

— Может мне уйти? — с этими словами я направился вниз по ступенькам. Вот уж чего терпеть не могу, так это жидких раскладов. Или да, или нет. А ужимки — это для жеманных девиц из богатых районов.

— Нет-нет, — его поспешность меня встревожила. — Заходи. Разговор есть.

Оставаясь настороже, поскольку обычно Патрик не отличался излишней эмоциональностью, я зашел следом за ним и прикрыл дверь. Столы, переделанные под витрины, были накрыты плотными занавесками. Старик прошел вперед, прислушался к раздающимся сверху шагам. С потолка медленно оседала пыль, скрипели доски. Бандиты Полосатого о чем-то громко спорили.

— Есть одно… дельце, — старик обернулся ко мне и выглядел куда спокойнее, чем прежде. — Несколько необычный заказ. Нужны твои услуги в качестве проводника.

— Нет.

— Ты уже занимался подобным.

— Поэтому моё «нет» звучит так твердо.

Быть проводником — это настоящее мучение. Бывает, заказчику нужно не только что-то забрать из чужого дома, но самому при этом присутствовать. Однажды меня нанял владелец пивоварни. Нужно было испортить товар его конкурента. Для этого мне в довесок был дан химик, способный парочкой цветных бутылок превратить вкусный напиток в ослиную мочу. Тогда я намаялся с заказом так, что отдыхал неделю. Знаю, многие промышляют парными выходами, но я зарекся когда-нибудь еще ступать на этот путь.

— Сотня авардов предоплата и еще столько же после удачного завершения дела.

Эти слова пронзили мне сердце. Две сотни золотом? За одну ночь? Звучало как музыка, только разве что похоронная.

— Что за щедрость? — спросил я, допуская ошибку. Нельзя узнавать подробности дела, если не хочешь за него браться.

— Некая дамочка хочет проникнуть в один дом. Говорит, что поссорилась с батюшкой, а тот спрятал наследство в семейном особняке. Сказал, что ей не выдаст ни каритаса. Недавно он скончался, и вот-вот будет оглашено завещание.

— Какой дом?

— Ты берешься?

Хитрец смотрел на меня искоса, и его сухие губы чуть подрагивали от жадности. Чутье дельца подсказывало ему, что я согласен, и хоть мне не хотелось этого признавать, он был прав. Двести авардов. За какое-то паршивое наследство — хорошая плата.

— Я думаю. Ты же знаешь, я не принимаю решений сгоряча.

— Не принимаешь, — совершенно серьезно кивнул он, доставая из ящика стола карту и раскладывая прямо поверх шторы, прикрывающей товар. — Вот… здесь.

Меня удивило, что его палец указывал на Торговые Ряды. Этот район я знал хорошо и работал там часто, а вот в указанном доме бывать не приходилось. И все потому, что жилище пустовало много лет подряд и никогда не вызывало интереса заказчиков.

— Что за подстава, Патрик? — нахмурился я.

— Она сама тебе все объяснит, если встретишься.

— «Она», «она»… что за девица? Как зовут? Какие гарантии? Ты готов за нее ручаться?

— За нее ручаются люди, в чьем слове неразумно сомневаться, — уклончиво ответил он и выразительно выпучил глаза.

— Зачем она собирается идти? Могла бы нанять меня, как все порядочные люди, сделать всю грязную работенку.

Патрик тихо хихикнул:

— Ты недооцениваешь себя. Женщины любят рисковых мужчин, особенно леди.

— Значит, леди?

Мне не нравилось его предложение. Кончики пальцев зудели, как обычно бывает от дурного предчувствия. Двести авардов. Я понимаю, почему так трясется старик. Пятьдесят он получит от меня и еще столько же — от заказчика, если все пройдет успешно. Что же там за наследство такое, если кто-то готов отвалить двести пятьдесят золотых за его получение? Мелькнула занятная мыслишка: а зачем вообще отдавать что-то наследнице? Вполне можно прогуляться в этот дом и без ее ведома…